Своевременность

К сожалению, душевное здоровье наших детей не всегда строго напрямую зависит от наших действий или нашего бездействия. Есть группа так называемых эндогенных (иногда их еще называют врожденными) заболеваний. Это то, что относится к так называемой большой психиатрии. Увы, всегда в таких случаях требуется медикаментозная коррекция, и полного излечения ожидать тоже не приходится. Хорошо, если удается добиться стойкой ремиссии – долгосрочного облегчения состояния, чтобы человек не терял социальных связей и был способен к продуктивному труду.

Был у меня не так давно случай – обратился парень, договорился со мной о приеме. У меня бывают такие моменты, когда настораживаешься еще на этапе телефонного звонка. Что-то необъяснимо тревожное начинает чувствоваться. Потом он ошибся с днем приема, хотя и не ошибся со временем. Ну это ладно, с кем не бывает… Хотя очень показательной была бурная реакция на свою ошибку, с нецензурной бранью и криками. Пришлось немножко строго указать на недопустимость подобного. Извинился.

В итоге, встреча состоялась. Сама жалоба – невозможность сказать домашним о том, что он уже 2 года (sic!) как бросил учебу – насторожила. И уйма других деталей, которые ну никак не складывались хоть в какую-либо картинку. В таких случаях я направляю обратившегося на комплексное патопсихологическое исследование. Оно позволяет гарантированно не пройти мимо большой патологии. Увы, результаты подтвердили мои подозрения. И парню еще повезло, что из всего, что в таких случаях может пострадать в личности, пострадала лишь узенькая полоска, связанная конкретно с мышлением. В общем, как выяснилось позже, мы поймали как раз такое его состояние, когда одной ногой он был над пропастью психоза. А там быть ой как не надо.

Для меня всегда в таких случаях самое странное – это поведение родственников. Конечно, с одной стороны, никто не обязывает их быть профессионалами в психодиагностике, но есть же какие-то общеупотребительные представления о душевном здоровье. В том случае мама пришла с изначальным убеждением, что тут будут сгущать краски, запугивать и так далее. И мне пришлось, как всегда в таких случаях, неспешно разматывать слой за слоем того, что происходит с ее сыном. А он мне, по сути, в итоге помог, начав произносить совершенно нелепые и не относящиеся к делу высказывания. Я внимательно наблюдаю за мамиными реакциями, она сперва попыталась изобразить удивление.

А я и спрашиваю – что, дескать, впервые он подобное выдает? Мама в слезы. Она немножко все-таки догадывалась, что это явно нездоровые вещи, но понятно, насколько страшно признавать в ребенке что-то глубоко нездоровое и пугающее…

Можно сказать, что здесь нас ждет относительный happy end. Молодой человек будет лечиться амбулаторно, в котерапии клинического психолога и психоневролога, начавшееся медикаментозное лечение, его динамика, оставляют нам умеренный оптимизм. Но можно было бы не доводить его состояние до вот этой двухлетней кошмарной тревоги, если бы, во-первых, родственники более детально интересовались жизнью человека, по годам уже взрослого, но продолжающего жить с ними под одной крышей. А во-вторых, не стеснялись бы обращать внимание на разного рода странности в поведении, коих всегда множество в таких случаях.

И тут мы снова попадаем на очень неприятное явление – в обществе сейчас поощряется вычурность, оригинальность, необычность в одежде, внешности, речи, поведении. Это не только не вызывает беспокойства – это даже считается чуть ли не достоинством человека – быть не таким, как все. К сожалению, в этом потоке необычности больше всего неадекватности, нежели здоровой креативности. И тем более печально, когда родители поощряют или не придают значения странным явлениям в жизни ребенка, его необычным или эстетически подозрительным увлечениям, непонятному кругу общения и так далее.

Я понимаю, что для многих выгляжу склонным к чрезмерной перестраховке, консервативным и занудным.

Но поверьте, перестраховка всегда обойдется дешевле и менее болезненно, нежели заделывание дыр в психике, когда уже произошел дебют серьезного душевного расстройства.